Удмуртский язык как инструмент ограничения доступа к конфиденциальной информации. Именно такой твит я опубликовал однажды в своем твиттере. От одного фолловера последовала просьбе продемонстрировать удмуртский язык. Но не об этом речь.

Почему мы бьемся над популяризацией удмуртского языка? Ведь так здорово болтать, смеяться, ругаться и восторгаться на удмуртском языке бесцельно бродя по улицам города, или выбирая очередной ширпотреп в магазинах одежды: мне доставляют невероятное наслаждение ошеломленные взгляды людей, не то что не понимающих удмуртского, но даже понятия не имеющих, на каком языке общается молодая пара, выбирая себе вещи но о чем то спорящая на непонятном языке.

Во время второй мировой войны индейцы племени навахо использовались как носители секретного шифра (шифром был язык), на котором передавались секретные данные подразделениям армии США. Может нам тоже лучше в истории остаться языком секретным, не желающим вторгаться в мировое пространство, языком, полным таинственности и загадки, языком, используемым в ограниченных кругах как шифр, ограничивающий доступ к сакральной информации?

В группе Удмуртлык разыгралась дискуссия по теме, открытой татаркой Гульназ Хусаиновой: «Почему удмурты стесняются своей национальности?!». В комментариях Валерий Ложкин оставил феноменальный комментарий, в котором описываются те вещи, о которых я услышал впервые.

Валерий Ложкин:

1. В моём детстве 60-х перешедших на русский или корявивших родной язык старшие называли вотяками. Подозреваю, это их «стеснительность» и имеется в виду русскими, когда они о вотяках говорят — именно с такими они же и сталкивались. Стало б…ыть, справедливо утверждение, что вотяки — второй сорт людей, которых и средь русских много и которых в армии именуют ЧМО. Читать далее →